Он объяснял это так. Мол с верующим - любой религии - у нас хотя бы есть общие темы, мы говорим на одном языке, у нас общий круг вопросов - жизнь, смерть, человек, любовь, боль, страдание, счастье, свобода, ответтсвенность, красота, страх, гордость, пределы человеческого познания и беспредельность его притязаний, одиночество, выбор, индивидуальность, общность, человеческая близость и её невозможность и т.д., до кучи.
А с этим органическим атеистом нам просто не о чем и не на чем, самое главное, говорить, у нас просто даже языка нет для общения. Ещё раз - с "типа религиозным" этим потребителем духовного макдональдся - особенно.
Нет, приходящая вам на ум мысь неверна - дело здесь не умности и тонкости - он как раз говрил, что как ни странно религия (ещё раз - он был не просто, а воинствующий даже атеист, он воевал с этими исламистами потом, после свержения шаха, убивал их без всякой жалости) приобщает к этому кругу вопросов самых простых так сказать необразованных и непродвинутых людей, она дает тот язык, благодаря которому, он говорил, мне есть о чем говорить - и спорить! - с самым темным иранским крестьянином.
Вообще говоря, даже странно, что советский гос. атеизм - сильно глуповатая, прямо скажем, но по происхождению довольно порывистая вроде штука, родила такую вот мышь по ходу, да.
