В детском саду с мелкими мы придумываем сказки. Или переделываем старые. В последнее время по совету т. lenivtsyn мы придумываем их коллективно – каждый желающий по очереди (и я в том числе) - примерно по одному-два предложения (поворот сюжета). Я записываю их чисто для себя на диктофон. Сейчас от нечего делать послушала и решила записать некоторые. Не скрою, я иногда довольно тоталитарно, хоть и ненавязчиво, вмешивалась даже в чужую очередь, особенно когда рассказчик пробуксовывал («может, лучше так», а «давайте вот так пусть будет») и поворачивала сюжет в «свое» русло. В своей деятельности мы нещадно «плагиатили», используя всевозможные уже известные сказки и прочие произведения детской литературы. Может, кому будет прикольно.
Трапеция.
(Использована схема придумывания Дж. Родари. Анализируется сказка, из нее вычленяется главный стержень сюжета, который переносится на другой материал. В данном случае – Гадкий утенок. Основной мотив – нахождение объекта класса А среди объектов класса В. На всякий случай – для знатоков детской психологии – с трапецией и ромбом (как видами четырехугольника, наряду с прямоугольником и его частным случаем - квадратом) дети знакомятся в старшей группе детского сада. Не по каким-то новомодным программам, а по кондовой программе Васильевой, ведущей свою родословную с советских времен. С объемными фигурами – шаром, цилиндром, конусом, кубом, параллелепипедом – называемым почему-то «брусок» на занятиях по конструированию – в средней группе. Пирамиду – да – почему-то в этот список не включили, мы на нее посмотрели так – самостоятельно и несанкционированно – для общего развития.) Сказку, естественно, сопровождали соответствующие рисунки.
В одном городе жили одни треугольники. Город так и назывался «треугольник». Все там было треугольное. Треугольные дома – как шалашики и вигвамы. Треугольная главная площадь. А главные здания на ней – театр там, городской совет, школа, детсад и т.д. – уже высокие с красивыми, сияющими треугольными шпилями. На шпилях развевались треугольные флажки. Треугольные деревья – елки – узенькие у вершины и распушающиеся книзу – населяли парки. Треугольные птицы щелкали треугольными клювами, ловя треугольных мошек и распевая резкие угловатые песни. Треугольные цветы – колокольчики - поднимали к небу треугольные головки. И т.д. И жили там тоже одни треугольники. Девчата ходили в треугольных платочках, пацаны – в треуголках. Городской оркестр играл на треугольной площади на треугольных дудках и треугольных балалайках.
Это не просто так, а потому что в одной семье уважаемых треугольников родилось сразу шестеро треугольничат – три мальчика и три девочки. Все были как на подбор – хорошенькие, румяные, здоровенькие, остроугольные такие. Так что папа с мамой, привезя детишек из родильного дома, даже сперва не заметили, что с одной их дочкой что-то не так. Вроде как у нее головка «откушена» что ли. И вообще она какая-то не такая. Не остренькая сверху, а пологая как бы. Толстая такая, нелепая. Может, заболела? Прибежала тетка тупоугольница с вечно разинутым для крика и скандала ртом и острыми губами, произносящими злые и обидные слова (знаю, что слова не губами произносятся, но пусть так останется). Тетка растолкала всех своей мощной тупоугольной попой (ну это была моя реплика, конечно, про тетку и вся задумка тоже – мелкие на такие вольности не решались, но смеялись над «плохими словами» с нервным удовольствием), подошла к ребеночку и стала, как водится, орать. Мол, немедленно выбросить ее вон, какая-то дефектная, всех еще перезаразит. Но тихая мама треугольничиха неожиданно так отпихнула тетку от детской кроватки, что та села на толстую тупоугольную попу. И городской совет решил девочку оставить и попробовать ее лечить по-всякому.
Что только с ней не делали! Поили волшебными микстурами, от которых можно сделаться невидимым или научиться летать. Кормили волшебными пилюлями, от которых можно научиться понимать язык зверей и птиц и бегать как скороход. Купали в живой и мертвой воде. Приделывали сверху еще один уголок. Стягивали в одну точку отрезок у нее сверху. Ничего не помогало. Уголок отваливался, вершина снова распрямлялась и превращалась в еще одну сторону, живая и мертвая вода стекала как с гуся вода. Правда, были и хорошие результаты – по ходу все жители научились понимать зверей и птиц, немного летать и даже исчезать в нужный момент, пробуя невзначай девочкины лекарства. Но девчонке это не помогло. Мама с папой любили ее, но даже их раздражала ее нелепость и неповоротливость. Злые мальчишки смеялись и дразнили ее толстой уродиной. Взрослые отворачивались. Тупоугольная тетка плевала и крестилась. Даже братишки и сестренки стеснялись появляться вместе с ней на людях. Девчонка само собой очень переживала, часто плакала и считала себя каким-то уродцем, хуже всех. Так-то она была совершенно нормальная, добрая, трудолюбивая, умная девчонка, училась хорошо в школе и всегда помогала маме по дому. Только невеселая – потому что какое уж тут веселье.
А городок стоял на берегу моря. Однажды в треугольную бухту приплыл какой-то неизвестный корабль. Любопытные треугольники и треугольницы и треугольчата высыпали на берег встречать его. Они были на самом деле добрые и радушные и приветливые люди, а злыми и жестокими иногда становились чисто по дури и глупости. И гостям обрадовались. Тем более, что морской путь был для них единственным способом путешествий и приема гостей. Ведь ни повозок, ни автобусов у них не могло быть – за неимением КРУГЛЫХ колес. А на угловатых колесах, сами понимаете, далеко не уедешь.
Ну вот. На берег сошли гости заморские. И все жители ахнули в изумлении. Гости были чем-то похожи на ту странную девочку. А некоторые так просто точь-в-точь как она.
И не удивительно. Ведь они приплыли из города четырехугольников. Где жили прямоугольники, квадраты, ромбы, трапеции и прочие жители, даже не имеющие специального обозначения, но отличающиеся четырьмя сторонами и четырьмя, соответственно, углами. Жили они в красивых прямоугольных домах с трапецевидными крышами. Над городом развевались прямоугольные флаги. От пристани отчаливали трапецевидные корабли. Жители махали морякам прямоугольными цилиндрами. На прямоугольных деревьях сидели ромбовидные птицы и распевали веселые песни. В общем, жили примерно также, весело и дружно, хоть и тоже несколько угловато.
Единственно, что вызывало раздражение жителей – это рождение треугольного мальчика. Над ним смеялись и дразнили его неразумные в силу своего возраста дети. И даже взрослые, которым сам бог велел быть умнее, косились ему вслед неодобрительно. Поэтому он и решил пуститься вместе со взрослыми в далекое и опасное плавание, подальше от родного дома, где все обижали его.
Пацан, само собой, очень страдал, а ведь он был добрым, смелым и умным мальчуганом, и его единственным «недостатком» была нехватка одной стороны и угла, как «недостатком» девочки – лишние сторона и угол. Девчонка-то, как вы уже поняли, была просто-напросто не треугольницей, а трапецией!
А дело было вот в чем. В этой стране жил злой волшебник. Он мечтал поработить все города и страны, весь мир. Ему уже удалось подчинить город цифр, и теперь цифры и числа считали и обозначали несметные награбленные богатства и деньги злого волшебника, вместо того, чтоб считать нужные и действительно важные вещи. Теперь он мечтал поработить геометрические фигуры. Но в своей волшебной книге он прочитал магическое предсказание, что его владычеству положат конец одна трапеция и один треугольник, родившиеся в один день. И волшебник выкрал этих ребятишек, но убить их не решился (непонятно почему, ну и ладно), а поменял их местами, чтоб все их ненавидели, и вообще внести рознь и сумятицу в ряды треугольников и четырехугольников.
Но замысел злого волшебника был разгадан! Четырехугольники-мореходы случайно приплыли к городу треугольников, и увидели там свою родную дочку трапецию. А треугольники узнали своего сыночка треугольника. Сколько было радости!
Треугольники хотели оставить у себя маленького треугольничка-моряка. А четырехугольники хотели забрать с собой маленькую трапецию. Но треугольнику очень нравилось быть моряком. А трапеция привязалась к родному дому, несмотря на все обиды. Поэтому все осталось как есть.
Но фигуры стали много общаться и плавать друг к другу в гости, хорошо познакомились друг с другом и стали дружить. А потом они стали вместе путешествовать и открыли новые города – например, где жили фигуры вообще без углов, представляете! Овалы, например, и круги.
И благодаря этому, у них появились автобусы и грузовики и всякие повозки с колесами!
А потом они так подружились, что стали жениться друг на друге и выходить замуж!
И у них стали рождаться необычные дети – объемные фигуры! У треугольника и круга родился конус. У круга и прямоугольника – цилиндр. И т.д. (тут некоторая нелогичность – почему раньше, даже без смешанных межнациональных браков, у кругов не рождались шары, у квадратов – кубы и т.д. – ну уж ладно).
И эти объемные фигуры были очень сильные. Они смогли победить злого волшебника! Конус колол его, а цилиндр бросался под ноги. И пирамида тоже колола.
Так они освободили цифры, и соответственно, числа. И те стали считать не деньги, а всякие действительно важные вещи. Цветы, морские камушки, снежинки, звезды, лепестки, ракушки, листья, рождающихся ребятишек.
Продолжение «в следующем номере».
