«Меня подвешивали за волосы к потолку…»

«Фашисты не делали со своими жертвами того, что пришлось пережить нам», — говорят подсудимые нефтяники. Они продолжают рассказывать, через какие унизительные пытки им пришлось пройти во время, так называемых, следственных мероприятий.

То, что звучит сейчас  в стенах суда в Актау, не укладывается ни в какие человеческие нормы, не поддается никакому объяснению. Людей не просто пытали, добиваясь нужных для уголовного дела показаний, а пытали извращено, грязно, садистски. Никто уже не задается вопросом неадекватности, ненормальности происходящего и на этом процессе и того, как к нему шла подготовка.

Сегодня суд опрашивал активистку забастовочного движения нефтяников Розу Тулетаеву. Женщину попросили рассказать о декабрьских событиях, но то, что услышали присутствующие на процессе, повергло всех в не меньший шок, чем кровавые события 16 декабря 2011 года.

Роза вышла к микрофону, выпила воды, но не смогла начать говорить в течение нескольких минут. В залах была гробовая тишина. Произнеся первые слова, женщина заплакала. Потом, слушая ее рассказ, плакали все в зале. В кабине для подсудимых, опустив голову, резкими движениями рук вытирали слезы мужчины.

- В тот день я пришла на алан, там стояли наши ребята. Ближе к 11 часам...

Роза опять замолчала, выпила воду.

- То, что произошло 16 декабря... Я такое, наверное, видела только по телевизору. Началась перестрелка, на моих глазах несли продырявленных, окровавленных людей. Вы знаете, стресс, который я получила в тот раз, до сих пор сказывается... Я многое не помню из того дня. Оказывается, не помню, как выглядит сцена на площади. Помню только синий цвет. События того дня для меня в памяти всплывают как разорванная фотография. Одна часть есть, а вторая словно потерялась. Когда меня допрашивали, я не помню, что говорила. Я не понимала, что они от меня хотят...

- К Вам применялись не законные методы допроса?

- 21 декабря елбасы приезжал к нам в Узень и сказал: нефтяники не виноваты, их требования были законные. Когда  я это услышала, радовалась как ребенок. И елбасы сказал: для расследования этого дела приезжают следователи, создана специальная комиссия. Я тогда сказала себе: ну наконец-то, на нас обратили внимание... Когда я услышала, что приехала специальная следственная группа, я сама пошла в ГУВД Жанаозена. Стояла в коридоре и ждала приема. Потом ко мне вышел человек и сказал: надо проехать в одно место. Ничего не подозревая, я села в автобус, была вполне спокойна. Когда мы выехали во 2-й микрорайон, я поняла: меня везут в ДКНБ. На всякий случай я спросила об адвокате, но на мои слова никто не обращал внимания. Я помню, что меня начал допрашивать кнбшник по имени Ержан... Как только меня привезли в КНБ, на меня сразу напали со всех сторон. Каждый мне говорил: «Ну, все. Ты попала. Ты сожгла 20 юрт. Ты теперь конченная!». А тот Ержан говорил: у тебя 14-летняя дочь, я ей всю жизнь сломаю... Там все были в гражданском. Сзади меня стоял автоматчик, его дуло упиралось мне в спину. Один из кнбшников сказал ему: «Перекрестись и вали ее...». Что он имел в виду, я не поняла. Другой кнбшник мне сказал: «Мы поставили 20 юрт, а вы их подожгли». Я его спросила: «Именно КНБ поставило юрты что ли?». Он промолчал. Потом сказал: ты подожгла Альянс банк, потому что у тебя есть там кредит. Ты это сделала специально, чтобы его не выплачивать. Я ответила: «От того, что сгорел банк, ничего не меняется. У них есть электронная база, где все сохранено». В КНБ еще сидели бастыки, у них в руках был список всех моих родственников. Они угрожали расправой с ними. Сотрудник департамента по имени Руслан душил мусорным пактом. Вы не представляете, какой это ужас, когда тебе не хватает воздуха, глаза выходят из орбит, когда резко снимают с  твоей головы пакет. Этот пакет у него рвался и он бежал за новым... Потом этим пакетом меня подвешивали. Меня подвешивали за волосы. В этот момент у меня словно песок с головы сыпался. Когда вернулась в камеру, эти волосы... Я схватилась за голову, в руках у меня остались оторванные волосы. Я их сохранила... Допрос начался с 27 декабря. Допрашивали без адвоката...

- Какое у вас было психическое состояние?

- Я уже не могла есть. Были моменты, когда я хотела наложить на себя руки. Меня остановило то, что возле меня была женщина и если бы я это сделала, мою смерть могли повесить на нее. После 16 декабря я не могла есть почти неделю. Даже не могла открыть рот, зубы не размыкались, они просто были сжаты.  Ко мне подсадили женщину, и она меня кормила. Тогда я поняла, что оказывается, не могу есть. Сейчас у меня мастопатия, больная печень, желудок, больное сердце, расшатан нервы... Я хочу сказать: во время следствия  была дискриминация...  Я сама из Туркменистана... Следователь оскорблял, говорил: «Зачем приехала сюда?. Если тебе не нравится здесь, почему не уезжаешь?».

Я прошу провести расследование по пыткам, которым я подверглась во время следствия. Я не могу многое рассказать... Здесь сидят мои родные, мои родственники, мне стыдно рассказывать, что они со мной делали... Есть вещи, которые говорить стыдно...

Сейчас опрос Розы Тулетаевой продолжается.